Древняя религия наших предков, до сегодняшнего дня продолжает жить в наших повседневных обычаях. В эпоху, когда складывались мифы люди думали и выражали свои познания на языке мифов. Свой мир славяне – язычники представляли похожим на большое яйцо. У славян сохранились отзвуки легенд о Великой Матери - родительнице Земли и Неба, праматери Богов и людей. Ученые полагают, что имя Великой Матери было Жива, или Живана. Посередине славянской Вселенной, подобно желтку расположена сама Земля. Верхняя часть “ желтка” – наш живой мир, мир людей. Нижняя - “исподняя” сторона – Нижний Мир, Мир Мертвых, Ночная Страна. Когда там день, у нас царит ночь.
Древние славяне считали Землю и Небо двумя живыми существами, более того – супружеской парой, чья любовь и породила все живое на свете. Бога Неба называют Сварогом, означающий в переводе на современный язык “ Отец Бог”. Землю мы до сих пор называем Матерью, язычники к ней относились с высочайшей любовью, и Земля платила им тем же. Земля была свидетельницей торжественных клятв, при этом ее касались ладонью, называли великую Богиню Земли Макошь.
Сидя на уютном пригорке, поросшем цветущими медоносными
травами, наш языческий предок чувствовал под собой живые, теплые колени Матери Земли, а с высоты на него был устремлен строгий и ласковый взгляд Неба – Отца Бога.
Древние славяне считали Солнце, Молнию и Огонь родными братьями, сыновьями Неба и Земли. Бога Солнца называют Даждь – богом, что означает “ дающий Бог,” - “податель всех благ”
Славяне верили, что Даждьбог ездит по небу на чудесной колеснице, запряженной четверкой белах златогривых коней с золотыми крыльями, а солнечный свет происходит от огненного щита, который Даждьбог возит с собой, славяне считали Солнце всевидящим оком, которое строго присматривает за нравственностью людей, за справедливым соблюдением законов. Недаром во все времена преступники ожидали наступления ночи, скрываясь от правосудия – не только земного, но и небесного, а священным знаком Солнца с незапамятных времен был крест.

Добавлено (2007-02-24, 2:57 Pm)
---------------------------------------------
Перун – славянский Бог Грозы, Бог грома и молнии, его представляли себе немолодым разгневанным мужем с рыжей клубящейся бородой. Волосы же Бога Грозы уподоблялись грозовой тучей (черносеребрянные ). Вот описание изваяния Перуна, стоявшего некогда в Киеве “Голова серебряна, ус злат “. Славяне видели своего Бога мчавшимся среди туч верхом на коне либо в колеснице, запряженной крылатыми жеребцами, белыми и вороными. Сорока была одной из птиц, посвященных Перуну, именно из-за своей черно - белой окраски. Имя Перуна очень древнее, в переводе оно означает тот, кто сильно бьет, разящий. Перуна считали наши предки учредителем нравственного закона и самым первым защитником Правды. Отчаянно гремит по неровностям туч несущая Перунова колясница – вот откуда гром, вот почему он прокатывается по небесам, а еще говорили, что гром и молния - это и отблеск ударов, которыми Перун награждает небесного Змея, стремящегося снова оградить Богов и людей – похитить Солнце, скот, земные и небесные воды. Давно замечено, как чист воздух и как легко дышится, когда отгремела гроза. Славяне язычники и этому нашли объяснение, все дело в том, говорили они, что нечистая сила в страхе разбегается перед гневом Перуна, прячется в норы и долго еще не смеет высунуться наружу. Перун, в большой ответственности за плодородие, имеет особое отношение к хлебу. Сохранилась легенда о том, как некая неразумная женщина отправилась в поле работать в праздник Перуна, сначала Перун сдерживал свой гнев, но потом разразилась беда, поднялся вихрь и унес в тучу весь урожай. C громом небесным связана и легенда о происхождении жемчуга. Славяне считали, что он зарождается из отражения молнии, запечатленной в глазах моллюска – жемчужницы в момент, когда тот испуганно захлопывает створки раковины при виде грозы. Оружием Перуна первоначально были камни, в дальнейшем - каменные топоры и золотая секира. C глубокой древности Топору приписывалась чудесная сила. На лезвиях топоров часто выбивали символические изображения Солнца и Грома. Топор , всаженный в дверной косяк, был неодолимым препятствием для злой нечисти, стремящееся проникнуть в человеческое жилье. Другой символ Перуна – громовой знак, похожий на колесо с шестью спицами, этот знак до сих пор можно видеть на избах старой постройки, его резали для красоты, и из чисто практических соображений - в качестве громоотвода. Когда у славян появились князья и боевые дружины, Перуна стали считать покровителем воинов, ему посвящено животное – дикий тур, огромный могучий лесной бык. Люди верили, что Перун, гуляя по белому свету, охотно принимает облик лесного быка. Есть у Перуна свое дерево – дуб, есть и любимый цветок, который в Болгарии до сих пор зовут “ перуником”, у него шесть лилово- голубых лепестков (громовой знак), поросших золотистыми волосками (молнии), он расцветает весной, когда гремят первые грозы. Святилища Перуна устраивались под открытым небом, они имели форму цветка с восьмью лепестками, которые представляли собой ямы, в которых горели неугасаемые священные костры. Посередине ставилось скульптурное изображение Бога, перед изображением Бога помещался алтарь, обычно в виде каменного кольца, туда складывались приношения, проливая жертвенную кровь. Третьим братом Солнца и Молнии, третьим сыном Неба и Земли для древних славян был Огонь. В древние времена Огонь был поистине центром того мира, в котором проходила вся жизнь человека. В глубочайшей древности Огонь отгонял прочь тьму, холод и хищных зверей, позже собирал вокруг себя несколько поколений рода – большую семью, символизируя ее нераздельную общность. Во время трапезы Огонь угощали первым и лучшим кусочком, любой странник, совсем чужой человек, становился своим, стоило ему обогреться у очага, его защищали как родного, нечистая сила не смела приблизиться к Огню, зато Огонь был способен очистить что – либо оскверненное, огонь был свидетелем клятв. Имя Бога Огня было настолько свято, что его старались пореже произносить вслух, заменяли иносказаниями, а с течением времени оно просто забылось. Особую священную силу приписывали Огню, полученному самым первобытным способом – трением, такой огонь считался чистым, не соприкоснувшимся ни с какой скверной. Возжиганием такого Огня всякий раз отмечали наступление нового года, при этом полагали, что все грехи прошлого остаются в минувшем году вместе с угасшим Огнем, таким образом, каждый год миру дается шанс возродиться, сделаться добрее и лучше. С Огнем славяне – язычники связывали и возникновение людей, по некоторым сказаниям Боги сотворили Мужчину и Женщину из двух палочек, между которыми возгорелся Огонь – самое первое пламя любви. Были и Боги, особо ответственные за процветание и приплод всего живого в природе, а так же за приумножение рода людского, за брак и любовь между людьми. Это Боги – Род и Рожаницы. Род – один из самых важных и верховных Богов, принимавших участие в создании Вселенной, именно он посылает с небес на землю души людей, когда рождаются дети. О Богинях Рожаницах говорят обычно во множественном числе, но их всего две: Мать и Дочь. Рожаница - Мать связывалась славянами с периодом летнего плодородия, когда созревает, наливается, тяжелеет урожай. Этому вполне отвечает образ зрелого материнства. Древние славяне дали ей имя Лада, но сфера деятельности Лады не ограничивается домом, она мать двенадцати месяцев, на которые делится год. Лада предстает перед нами не просто Богиней лета, домашнего уюта и материнства, она связана еще и со всеобщим космическим законом.

Добавлено (2007-02-24, 2:58 Pm)
---------------------------------------------
У древних славян еще была Богиня по имени Леля – дочь Лады, младшая Рожаница. Славянская Леля - Богиня трепетных весенних ростков, первых цветков, юной женственности, славяне считали, что именно Леля заботится о едва проклюнувшихся всходах – будущем урожае.
В ведение славянского Бога Ярилы находились сильные эмоции часто связанные с идеей плодородия, размножения, физической любви. Ярилу представляли себе юным мужчиной, пылким влюбленным женихом, он принадлежит к ежегодно умирающим и воскресающим Богам плодородия. Люди знали: минует зима - и Ярила вернется, воспрянет, не случайно зерновые культуры, которые сеют весной, называют яровыми.
У древних славян был известен “ скотий Бог” Волос (Велес) его связь с животным царством вытекает уже из имени Волос – волосатый – волохатый – мохнатый. По преданиям, Змей Волос каким-то образом, сочетает в своем облике мохнатость и чешую, летает на перепончатых крыльях, умеет выдыхать огонь и очень любит яичницу и молоко. Cлавяне поклонялись обоим божественным противникам - Перуну и Змею. Только святилище Перуна устраивали по высоким местам, а святилище Волоса в низинах. Укрощенный, загнанный в подземелье Волос стал ответственным за земное плодородие и богатство, он отчасти утратил свое чудовищное обличие, сделался более похожим на человека.
Жизнь древнего человека далеко не всегда была легкой, случались и горести, и несчастья, наводившие на мысль о злых сверхъестественных существах, стоящих за ними. У западных славян таким воплощением зла был Чернобог, его изваяние было черного цвета с серебряными усами, а так же была злая Богиня по имени Морена (Марана), ее связывали с темнотой, мором и смертью.
Существовали отдельные Боги, ведавшие границами между мирами: своим и чужим, хорошо обжитым и менее обжитым. Пересечение ее таило серьезные опасности уже само по себе.
Домовой - это душа избы, покровитель строения и живущих в нем людей. Строительство дома было для древних славян исполнено глубочайшего религиозного смысла, ведь человек при этом уподоблялся Богам, создавшим Вселенную. Домового обычно представляли себе в виде маленького старичка, похожего лицом на главу семьи, только заросшего волосами и с коготками на мохнатых лапах. По нраву же Домовой идеальный домохозяин, вечный хлопотун, зачастую ворчливый, но в глубине души заботливый и добрый. Люди старались поддерживать с Домовым хорошие отношения, не забывали обратиться к “дедушке – суседушке” с ласковым словом, оставить немного вкусной еды. И тогда Домовой платил добром за добро: ухаживал за скотиной, помогал содержать дом в порядке, предупреждал о грозящем несчастье, домовой, живущий бок о бок с человеком, в наиболее обжитом месте, является самым добрым среди многих маленьких Божеств. А уже непосредственно за порогом избы свой мир становится все более чужим и враждебным.
Дворовый (хозяин двора) был уже чуть менее доброжелателен, чем Домовой. Овчинник, хозяин овина – еще менее, а Банник – дух бани, стоящий вовсе на самом отшибе, на самом краю двора, а то и вовсе за его пределами попросту опасен. Банника представляли себе в виде крохотного старичка с длинной, покрытой плесенью бородой. За оградой двора древнего славянина начинался лес, этот лес, особенно в северных областях определял весь уклад жизни. В древние языческие времена в славянском доме из дерева делали буквально все, от самого жилища до ложек и пуговиц, и каждый предмет мастерили из той породы, которая для этого лучше всего подходила. Кроме того, лес давал дичь, ягоды и грибы – в таком количестве и разнообразии. В лесу выделялись особые, почитаемые деревья, обычно непомерной высоты или толщины, овеянные местными легендами. Подобное дерево считали хранителем и помощником человеческого селения, оно не пропускало к нему врагов – проходя мимо, те неминуемо должны были ослепнуть или по крайней мере сбиться с дороги. Это деревья: дуб, береза, сосна, на Украине – каштан, это деревья – доброжелатели. К плохим деревьям относится осина, тополь, но кроме благ, даруемых человеку, дикий лес всегда таил немалого загадок и смертельных опасностей. Охотник, вернувшийся с промысла, входил за общий стол только после очистительных обрядов. Эти обряды должны были подтвердить, что он в самом деле человек, а не злой дух, похитивший человеческое обличие, а собираясь в лес, всякий раз надо было быть готовым ко встрече с его хозяином – Лешим (Лесной). Внешность Лешего переменчива, он то представал великаном выше самых высоких деревьев, то съеживался, прячась за низкорослым кустарником, но чаще всего он похож на человека, но одежда на нем запахнута наоборот, иногда вместо одежды на нем лишь собственный мех. Волосы у Лешего длинные, серо – зеленоватые, зато на лице ни ресниц, ни бровей, а глаза как два изумруда , горят в лесных потемках зеленым огнем. Всего чаще Леший ходит не подпоясанным, а если присаживается на пенек, то всегда кладут левую ногу на правую. Лешего можно встретить в лесу во всякое время года, кроме зимы, поздней осенью Лешие впадают в спячку, а перед этим неистовствуют и плачут, досадуют, что кончилось веселое лето. Леший, как и вся живая природа, умеет воздавать добром за добро и нужно ему лишь одно: чтобы человек, входя в лес, уважал лесные законы, не губил никого без нужды и очень обрадуется Леший, если вслух сказать ему спасибо за ягоды и грибы. Когда люди начали расчищать леса и распахивать под хлеб новые угодья немедленно обзавелись Божествами – Полевиками. Вообще с хлебным полем связано не меньше верований и примет, чем с жилищем. Сельскохозяйственные культуры делились на мужские и женские.
Например, хлеб – жито должны были сеять только мужчины, и притом донога раздевшись, а посевное зерно выносили в особых мешках, скроенных их старых штанов, тем самым мужчины как бы заключали священный брак со вспаханным полем, и ни одна женщина присутствовать при этом не смела, иначе Земля испугается и не сможет родить. А вот репа считалась женской культурой, и женщины тоже сеяли ее обнаженными, прогнав подальше мужчин, и старались передать Земле часть своей силы, своей способностью к деторождению. Иногда люди встречали в поле еще и старичка Белуна - невзрачного с виду и донельзя сопливого, он просил прохожего утереть ему нос, и если не брезговал человек – в руке у него неожиданно оказывалась капель серебра, а старичок исчезал. Может быть таким образом наши предки хотели выразить простую мысль, что Земля щедро одаривает лишь тех, кто не боится испачкать рук. Рабочий день на селе, особенно в страдную пору всегда начинается рано, а вот полуденную жару лучше всего переждать. Было у древних славян и мифическое существо, которое строго присматривало, чтобы в полдень никто не работал. Это Полудница, ее представляли себе девушкой в длинной белой рубахе или косматой страшной старухой, за несоблюдение обычая она могла наказать.

Добавлено (2007-02-24, 2:59 Pm)
---------------------------------------------
Священным даром Богов для славян был хлеб, запрещалось бить по столу кулаком: стол – это Божья ладонь. Живя в краю, изобильном реками и озерами, речушками и ручьями, болотами и родниками, древние славяне выработали целый комплекс религиозного почитания воды. Славяне, почитавшие воду, были уверенны, что самые нерушимые клятвы дают близ воды, она им свидетель. Водой иногда испытывали на суде: истцу и ответчику предлагали войти в воду на семь шагов, при этом виновный ,оказавшись перед лицом справедливой и мудрой реки должен был непременно смутится и тем самым выдать себя, с помощью воды гадали о будущем. Особой силой наделяли славяне родниковую воду, особенно из родника, возникшего от удара Перуновой молнии, такие ключи называли гремячими. Вода была для славянских язычников исконно доброй, дружественной стихией. Водяной, мифический обитатель рек и озер - это существо, враждебное человеку, иногда Водяного представляли себе в виде голого обрюзглого старика, пучеглазого и ластоногого. В других случаях он был вполне похож на человека и от обычного доброго молодца отличался в основном тем, сто с левой полы его одежды постоянно стекала вода…
Древние славяне прекрасно знали, что прежде века железа у них были каменный и бронзовый, железо было для них металлом относительно новым, но тоже подаренным людям Богами. Железо наделялось громадной оберегающей силой, к человеку державшемуся за железо, никакая нечистая сила не смела даже приблизиться, не то что вредить. Не могла она и проникнуть в двери закрытые на железный засов. По некоторым славянским воззрениям, злые силы были в древности заперты за мифическими Железными Горами. Созидатель – Кузнец, повелитель железа и побратим святого Огня предстает светлой фигурой, он может сковать не только серп или ножницы, но и судьбу. Кузнец – союзник Перуна – носил имя Кий, т.е. попросту Молот. А вот Мельнику всегда сопутствует дурная слава, и в мифах, и в сказках. Мельник – непременно колдун, злой чародей. Мельница расположена поблизости от воды с ее Водяным, совсем не обязательно добрым, да и вращается с его позволения. Стихия Воды – вечный противник священного созидательного Огня. Вот какой длинный путь прошли в народном сознании эти легенды: от первобытного наблюдения за борьбой огня и воды до мифа о борьбе светлых и темных Богов, Зла и Добра.
Славянское язычество – это целый необозримый мир, этот мир жив по сей день, он и не думал умирать, несмотря на тысячу лет христианства. Язычество на Руси отличается терпимостью к другим религиям. Цикл человеческой жизни – от рождения до смерти: дети, подростки, молодежь, взрослые, старики. Это не простые слова, за каждым стоит вполне определенная группа людей со своими обязанностями и правами, особенностями поведения и спецификой одежды. По мысли древних людей, человек двигался по своему жизненному пути так: человек исчезал на одном уровне и вновь появлялся уже на другом, уже в новом качестве, он умирал и снова рождался. Естественная биологическая смерть не воспринималась язычниками как окончательная гибель, полное исчезновение человека, Cмерть была для них еще одним переходом в новое качество, когда разрушалось тело, но бессмертная душа вполне могла возвратиться, войдя в новорожденного младенца. Вот почему во все времена и у всех народов детям старались давать имена уважаемых предков. Забота о ребенке начиналась задолго до его появления. Испокон веку славяне старались оградить будущих матерей от всевозможных опасностей, в, том числе и сверхъестественных. Женщина, ждущая ребенка, считалась любимицей Богов, способной приносить счастье. Древние славяне верили: рождение, как и смерть, нарушает невидимую границу между миром живых и мертвых. Роженица, невольно отворяющая дверь в иной мир, у многих народов из-за этого считалась нечистой, находиться с роженицей было просто опасно. Отец, глава семьи, торжественно выносил новорожденного и показывал его Небу и Солнцу (восходящему - на долгую жизнь), Огню очага, Месяцу (растущему, чтобы дитя хорошо росло), прикладывал к Земле- Матери и окунал в Воду. Таким образом, малыша представляли всем Божествам Вселенной, всем ее стихиям, отдавая под их покровительство. Древние люди считали имя важной частью человеческой личности, и предпочитали хранить его в тайне, чтобы злой колдун не сумел его использовать для наведения порчи. Поэтому в древности настоящее имя человека было известно только родителям и несколько самым близким людям, все остальные звали его по имени рода или по прозвищу, носившему охранительный характер. Язычник ни под каким видом не должен был говорить: “Я такой – то”, ведь он не мог быть до конца твердо уверен, что его новый знакомый заслуживает полного доверия, что он вообще человек, а не злой дух.
Детская одежда в Древней Руси, как у мальчиков, так и у девочек, состояла из одной рубашонки, сшитой из старой одежды родителей. Право на взрослую одежду мальчики и девочки получали не просто достигнув определенного возраста, но и только когда могли делом доказать свою взрослость. Когда мальчик становился юношей, а девочка – девушкой, им предстояло выдержать испытание: экзамен на зрелость, физическую и духовную. Они получали новые взрослые имена, новую взрослую одежду: юноши – мужские штаны, девушкам – поневы (юбки из клетчатого полотна, которые носили поверх рубах на пояске), с момента надевания взрослой одежды девушку можно было сватать, так начиналась взрослая жизнь.
Борода у взрослых мужчин считалась важнейшим символом чести. Дернуть за бороду или плюнуть в нее было ужасным оскорблением, за которое могли вызвать на поединок, если не убить на месте. Девушки стягивали волосы налобной повязкой, заплетая в косу – непременно одну, в знак того, что пока холостая (одна), пряди волос в косе укладывали тоже строго определенным образом: одну поверх другой. Две косы и обратное плетение обычаем запрещалось, это была принадлежность замужней. Девичья коса считалась не меньшим символом чести, чем борода у мужчин, и отношение к ней было точно таким же, дернуть за косу значило оскорбить.
В древности каждый человек осознавал себя в первую очередь членом определенного роды, дети принадлежали к роду родителей, а вот дочь – девушка, выходя замуж ,переходила в род мужа, она покидала духовных покровителей прежнего рода и вручала себя новым. Уходя из этого мира в мир иной, человек с ним прощался, почувствовав приближение смерти, старик просил сыновей вывести себя в поле и кланялся на все четыре стороны: “Мать сыра Земля, прости и прими, и ты вольный свет – батюшка, прости коль обидел…” Потом ложился на лавку в святом углу, и сыновья разбирали над ним земляную крышу избы, чтобы легче вылетела душа0 чтоб не мучила тело, а так же чтобы на вздумала остаться в доме , беспокоить живых .

Добавлено (2007-02-24, 3:00 Pm)
---------------------------------------------
В древности каждый человек строил жилье для себя и своей семьи сам, на помощь звали родственников, соседей, друзей. Древние племена лесной зоны Европы нередко строили дома и священные храмы таким образом, что внутри помещения оказывались живые деревья, чаще всего это были благородные деревья (дубы, ясени, березы), почитаемые, овеянные легендами, наделенными божественной благодатью. Дерево, растущее внутри дома, было для славян зримым воплощением Мирового Древа. Затевая постройку, выкапывали с корнем деревце и утверждали его на месте будущего сруба – посередине избы либо в красном святом углу. Там оно и оставалось до завершения строительства, а то и долее, иногда вместо деревца ставили деревянный крест, специально изготовленный перед началом работы. Хорошо известно что для древних славян деревья были не просто строительным материалом, из деревьев, согласно некоторым легендам были сотворены самые первые люди, значит деревья древнее и мудрее людей, срубить дерево – все равно что убить человека. Дерево, взятое в лесу и используемое для строительства человеческого жилья, непременно должно было претерпеть смену качества: из чужого сделаться своим. Древние славяне твердо знали, когда дерево рубят, оно плачет от боли, когда дерево срублено, следует посмотреть, не легло ли оно макушкой на север и не повисло ли на ветвях соседей, это знак – ищи другое место в лесу и начинай все заново. Вернувшись из леса, непременно следует попоститься и тщательно вымыться, чтобы души деревьев потеряли след и не разыскали обидчика. Древние правила приписывали тщательно осмотреть приготовленные бревна, нет ли в нем какого опасного изъяна, сучка идущего из глубины. И вот бревна благополучно выбраны и привезены к месту строительства, но каждое место годилось для возведения дома. Древние славяне прекрасно знали о добрых и недобрых местах и умели их отличать.
Очень часто Боги говорили с людьми через свои священные изображения, указывали места, пригодные для поселений, например, пускали по реке принесенную с собой икону, где прибьет ее к берегу, там и деревне быть. Использовался и первый строевой лес, иногда лес, доставленный по воде к намеченному месту, вдруг сам собой отплывал прочь, уводя следом и людей. Cтоль же часто Боги выражали свою волю через посредство священных животных, чаще всего это был конь, который был тесно связан со светлыми солнечными Богами. Собираясь закладывать новую деревню, славяне не редко запрягали в молодого неезженого жеребца и отправлялись с ним в лес, там в сани грузили первое подходящее строевое дерево, после чего жеребцу позволяли идти, куда ему вздумается, где он останавливался, можно было селиться. После того, как Боги указывали людям мыс на озере или поляну в лесу, то на этой территории требовалось отыскать конкретное место для каждого дома. Тот или иной уголок облюбовывали в первую очередь из практических соображений: чтобы не заливало в паводок, чтобы было солнечно и не задували холодные ветры, чтобы по близости была вода, чтобы место было добрым. Наши предки знали множество способов это проверить. Но если никаких недобрых признаков на облюбованном месте не обнаруживалось – его непременно надо было проверить. Сажая хлебы в печь назначали один из них на будущий дом, если этот хлеб выдавался высоким и пышным, стало быть Боги благославляли строительство, если же он поднимался плохо или вовсе разваливался – затея грозила бедой. Еще один из способов определения хорошего места для дома был такой: место, где спокойно уляжется, пережевывая жвачку, молодая корова, считалась счастливым и безопасным. Еще одним символом домовитости почитались у славян муравьи, если заберутся ночью под оставленный на земле деревянный кружок – значит место счастливое.
Придирчиво наши предки выбирали строительный материал и место для будущего дома, и не менее тщательно выбиралось время строительства дома. Сотворение домашней Вселенной старались приурочить ко дню сотворения мира, а именно 21 марта, в день весеннего равноденствия. Сроки строительства непременно должна были захватить летний праздник Троицы, без Троицы дом не строится. Начинать строительство дома лучше всего было около 21 марта, притом в новолуние или на растущей луне, а заканчивать к 22 июня, когда солнце входит в полную силу, и не успело еще повернуть на осень. Избегали затевать строительство в дни памяти мучеников, закладывать дом в понедельник, среду и пятницу, несчастливым днем считалось и воскресение, насчет субботы бытовало стойкое убеждение: начав что-либо делать в субботу, так и будешь потом заниматься этим исключительно по субботам. К хорошим, легким дням исстари относили вторник и четверг, четверг считался днем Бога Грозы, вот славяне и верили, что дом, начатый в четверг, требует как бы под покровительством Перуна, а значит живущие в нем, могут не опасаться грозы. Мифология многих народов сохранили до наших дней очень схожие верования: материальный мир был создан Богами из тела убитого ими (принесенного в жертву) существа. Строительная жертва как бы передавала избе свою форму. Дом представлялся телом, четыре угла – четырьмя ногами, при обычном строительстве, довольствовались животными: конем или быком. При закладке крепости для защиты от врагов прибегали к человеческой жертве. Не случайны коньки на крышах русских изб, при обычном строительстве нового дома мог использоваться и череп давно умершего коня, жертва помещалась в ямку под святым (красным) углом, где находились иконы, либо под порогом, чтобы зло не сумело проникнуть в дом. Вместе с черепом в основание будущего дома укладывали ковшик меда, а так же воск, который издревле считался любимой пищей Богов, кроме того, клали шерсть, зерно, куски хлеба, они должны были обеспечить новому дому богатую и сытную жизнь, умножение рода, позднее стали добавлять ладан и деньги. Другим жертвенным животным при закладке дома был петух (курица).

Добавлено (2007-02-24, 3:02 Pm)
---------------------------------------------
Какой же дом строил для себя и своей семьи древний славянин, живший тысячу лет назад; на юге хата – мазанка, а на севере деревянная рубленая изба. Традиции во многом определялись климатическими условиями и наличием подходящего строительного материала. На севере преобладала влажная почва и было много строевого леса. На юге в лесостепной зоне почва была суше, зато леса хватало не всегда, поэтому на юге массовым народным жилищем была полуземлянка, на 0,5 – 1 м врытая в грунт, а на дождливом севере очень рано появился наземный дом с полом, зачастую даже несколько приподнятым над землей.
Полуземляночное жилище древних славян обычно имело квадратную форму со сторонами не более 3-4 м, земляной котлован для него бывал различным по глубине, крыша дома подчас опиралась непосредственно на грунт. Вход в полуземлянку располагался как правило, с южной стороны, деревянные сооружения засыпали землей целиком вместе с верхней частью выступавшей из земли и крышей, главной заботой древнего человека, жившего в достаточно суровом климате, было обеспечить тепло, поэтому в толстых деревянно-земляных стенах даже не пытались проделывать окна, зато дверь, раскрытая на южную, солнечную сторону в летнее время служила дополнительным источником света и тепла. Снаружи к двери вел углубленный коридорчик, в него вделывали деревянную лесенку, а если почва была достаточно плотной – вырезали ступеньки прямо в земле. Полы были земляные, утоптанные, иногда промазанные глиной, в таком доме обитало по пятнадцать – двадцать человек – целая родственная община (задруга), большой дом делился на несколько отсеков, отапливаемых и не отапливаемых. На севере, с его сырым климатом вот как выглядела средняя жилая изба. Обычно это была квадратная постройка со стороной 4-5 м, иногда сруб возводили непосредственно на месте будущего дома, иногда его сначала собирали в лесу, а затем, разобрав, перевозили на место строительства. Чтобы бревна плотней прилегали друг к другу, в одном из них делали продольные углубления, куда входил выпуклый бок другого, пазы между бревнами конопатили болотным мхом, имеющим свойства убивать бактерии, и нередко промазывали глиной. Главным инструментом плотника был топор, его применяли даже при выделке досок. Пол в избе порой делался земляным, но чаще приподнятым над землей на балках- лагах, врубленных в нижний венец, в этом случае в полу устраивали лаз в неглубокий погреб- подполье, к избе нередко пристраивали прихожую - сени около 2 м шириной, устраивали в них хлев для скота, иногда использовали по другому, держали имущество, мастерили что- нибудь в непогоду, а летом могли уложить тем спать гостей, пристраивали так же не отапливаемые пристройки – клети, которая могла служить летней спальней, кладовой, зимой - холодильником. В избах были волоковые окошечки, два смежных бревна прорубались до середины, в отверстие вставлялась прямоугольная рама с деревянной задвижкой, ходившей горизонтально, в такое окошечко можно было выглянуть, их называли просветцами. И вот полуземлянка или изба наконец выстроена, въезд в новый дом превращался в целое ритуальное действо. Древний человек никогда не был до конца уверен в том, что действительно не нарушил ни одного мистического запрета при выборе места, сроков и материала строительства, следовало испытать, доброй ли получилась изба и можно ли в ней жить. При строительстве самой драгоценной жертвой был человек, затем конь, бык (корова), и так далее до петуха или кошки, испытывая безопасность жилья человек был последний. На первую ночь в новом доме закрывали кота с кошкой, на третью – поросенка, на четвертую – овцу, на пятую – корову, на шестую – лошадь и только на седьмую ночь в дом решался войти и заночевать человек и то лишь в том случае, если все животные на утро оставались живы, веселы и здоровы. Входя в первый раз в дом хозяин непременно брал с собой хлеб или тесто в квашне. Они должны были выгнать из дома остатки зла и обеспечить новоселам богатую и сытую жизнь, из старой избы в новую переносили Домового, Долю, считалось, Доля есть не только у человека но и у избы. Перенос Доли выражался в том, что с прежнего места на новое переправляли некоторые символы обжитости: домашние изваяния Богов, огонь очага, домовой сор и так далее. Хозяйка в последний раз топила старую печь, ставила горшок каши и варила до полуготовности, потом снимала и в чистом полотенце несла в новый дом – доваривать окончательно уже там. Считалось, что переносить символы обжитости должны люди, имеющие детей, беременная женщина, люди молодые, все должно было способствовать богатству, прибытку, многочадию в доме, всюду стремились , чтобы переезд не применялся в тяжелый день недели. Огонь, загоравшийся в древнеславянской печи, закреплял домашний очаг за хозяевами – людьми, непременным элементом новоселья было застолье, приходили к столу не с пустыми руками: все несли хлеб- соль, чтобы он никогда не переводился на новом месте, чтобы не оскудевала Божья ладонь, особое значение придавалось первому гостю, обязательно должен был стать кто- то домовитый, хозяйственный, добрый и щедрый, но полностью обжитой изба считалась лишь после того, как в ней совершалось одно из ключевых событий жизненного цикла: рождение, смерть или свадьба. К тому времени и приурочивали и языческое освящение, которое иногда происходило через несколько лет после постройки избы, только после этого новый дом становился Домом, в котором и стены помогают.
Древнейшие предки славян, как и другие первобытные племена, варили пищу и грелись вокруг обычных костров, с переходом к оседлости и основательным жилищам костры переселились под крышу и обрели постоянное место в доме. Так появились очаги, выложенные камнями, постепенно очаг начал превращаться в печь, это была печь каменка, невысокая, прямоугольной формы, нижнюю часть печных стенок выкладывали из крупных камней, старались выбирать плоские, для верха использовались камни поменьше. Существовал еще один вид печи, печь возникала непосредственно при выкапывании котлована при строительстве жилища, дым выходил в жилое помещение, печь топилась по черному, на внутренней стороны крыши и на верхних венцах стен оседал толстый слой сажи, из-за этого в славянских жилищах очень долго не делали потолков, чтобы поднимающийся к верху дым плавал выше людских голов и не ел глаза. Избы имели довольно значительную высоту, это давало много места для дыма и на верху лишний объем не пропадал зря, к кровельным балка на просушку подвешивали веши не боявшиеся копоти и нуждавшиеся в периодической дезинфекции, чтобы не заводилась гниль (например сети) , а так же некоторые продукты, которым не вредило копчение , для протопленной черной избы характерен сухой, теплый воздух, дышиться легко, потому что при топке изба волей- неволей проветривалась: приходилось раскрывать дверь.
Заготовка дров тоже была целой наукой, заготавливали их обычно зимой: такие дрова жарче сгорают, а в поленнице не преют и не гниют, старались чтобы дрова прежде чем попасть в печку пролежали целый год и наилучшим образом высохли, идеальными дровами считались березовые, дубовые и ольховые, средними – еловые и сосновые, самыми плохими – осиновые, осина дает большое пламя. Печь была вторым по значению, центром святости в доме после красного угла, не случайно в народе родилось выражение “начать от печки” , то есть с самого начала. Красный угол – это дальний от входа угол по правую руку, располагался в южной или юго-восточной части помещения. Печь ставилась в северном углу в качестве неодолимой преграды на пути сил смерти и зла, стремившихся ворваться в жилье.

Добавлено (2007-02-24, 3:03 Pm)
---------------------------------------------
В историческую эпоху главой семейной общины чаше всего был мужчина, у русских он назывался большак, спутницей большака была большуха – главная женщина в доме. Она заправляла хозяйством внутри дома, после смерти мужа энергичная и деловая большуха нередко становилась главой рода, распоряжаясь трудом домочадцев, глава семьи не лежал весь день на лавке, он сам был первым работником и влюбом деле показывал пример. Важнейшие же вопросы, касавшиеся хозяйственной деятельности и личной жизни членов рода обсуждали на семейном совете. На совете мужчины и женщины имели равное право голоса. Все дети, мальчики и девочки находились сперва под присмотром женщин, а по достижении определенного возраста, мальчики поступали под опеку главы семьи, девочки же в ведение большухи. Каждый новорожденный непременно проходил обряд принятия в семью, но зато однажды пройдя их , он становился членом накрепко спаянного коллектива, из которого его могли вырвать лишь какие-то чрезвычайные обcтоятельства, но не смерть. Умершие предки незримо продолжали жить рядом с живы